[черт знает что]

28.03.2011 в 14:23

Пишет  Murmeliini:

О критике, идеалах и хуях, конечно же.
Нашла в неопубликованных черновиках заметку годовой давности. Писалось изначально как комментарий для этого вашего контактика, где у нас был бурный диспут на тему искусства. Интересны ваши мнения по предмету)

Угораздило меня давеча вчитаться в одну дискуссию, в которой активно критиковались некие стихи и проза. А также в качестве аргумента регулярно употреблялись прекрасные выражения вроде " я твоя мама эбал" и иже с ними. Что само по себе, естественно, ничуть не ново и даже не особо интересно. Но то, что меня зацепило, поразило и даже шокировало, так это высказывание одного из участников диспута применительно канона красоты, а именно: «И все равно существует истина, и истина эта одна. Одна вершина прекрасного, идеал.»

Одна истина? Одна вершина прекрасного? Один идеал? Ояебу.

Хорошо, допустим, что у нас действительно существует один идеал. Как тогда допустить наличие в нашем мире существование полотен, к примеру, Тициана – признанного классика эпохи Возрождения, и картин Моне – отца-основателя школы импрессионизма? Тоже классика, на минуточку? Если мы согласны с тем, что идеал, сложившийся во время Ренессанса – действительный идеал, то Моне с его попранием классических устоев и абсолютно новой манерой живописи и изображения нужно было отрезать руки и выкинуть его картины на помойку, а не развешивать их по всем музеям мира и восхищаться его неподражаемым талантом.

И если идеальны Леонардо и Рафаэль с их точеными нежными мадоннами, то куда податься бедняге Рубенсу, обожавшему целлюлитных теток весом под центнер и все время их писавшему? Рубенсу, который нарочно «затемнял» несущественные детали своих полотен в противовес мастерам Возрождения с их идиллическими пейзажами на фоне, прописанными до последней овечки? Тому самому Рубенсу, на которого любители идеалов вылили столько говна и грязи?

Если вершина одна, и она, к примеру, – Александр свет наш Сергеевич Пушкин, непокобелимый идеал, то Володе Маяковскому нужно было сразу удавиться на фонарном столбе, потому что то, что он творил с русским языком и идеалом – это уголовно наказуемо. И я не говорю уже о прочей шобле символистов, имажинистов, акмеистов и прочих всяких –истов, к которым принадлежали, на минуточку, Гумилев, Ахматова, Есенин и прочие, имя которым легион. Брюсов не позвал на вечер поэтов всех направлений Марину Цветаеву, потому что ни к одному из направлений она не принадлежала. Но где теперь тот Брюсов и где Цветаева? И кто осмелиться сказать, что Цветаева хуже Пушкина? Хуже нашего идеала, от которого, при всей великой любви и благоговении, она стремилась как можно дальше?

И кто кинет камень в великое:

Да будет могуч и прекрасен Бой,
Гремящий в твоей груди
Я счастлив за тех,
Которым с тобой,
Может быть,
По пути.

???

Если вершина – одна, то уже обласканного нами Пушкина тоже стоит свергнуть с пьедестала и немножечко попинать ногами, ибо в своей драме «Борис Годунов» светило попрало еще в античной Греции сформированные законы идеальной драмы – единство времени и места. А уж Мусоргский, положивший вирши негодника Алексашки в основу либретто оперы «Борис Годунов» и вообще – антихрист и мировое зло. Поскольку написал свою оперу вопреки всем существовавшим на тот момент канонам и правилам, и даже, негодяй этакий, забыл включить в нее ведущую женскую партию, вследствие чего негодную опереттку и зарезала на корню цензура. И что? Идеален ли Мусоргский или в газенваген? Отталкиваясь от «единой вершины прекрасного» - в газенваген. Вагнер негодуетЪ.

Нет и никогда не будет одного абсолютного идеала искусства. Человеческое существование, все наше развитие и прогресс опровергают это наивное и невежественное высказывание. Всем своим существом гений новой эпохи, такой, как Леонардо, такой, как Цветаева, опровергает эту мысль просто фактом своего существования, которое разом сметает все сложившиеся до этого конкретного гения устои и правила.

Поэтому в корне неверно осуждать искусство исходя из собственных личностных пристрастий. Его можно оценивать с точки зрения профессионализма исполнения, как-то можно судить прозу или поэзию отталкиваясь от синтакисческих и лексических конструкций, единства стиля и банальных правил орфографии, но нельзя судить смысл и содержание иначе, нежели субъективно. Поэтому высказывания в духе «искусство для свиней» куда больше говорят о критиканствующем, нежели об объекте критики.

Нет единой мерки, нет планки, под которую можно подогнать творчество. Собственное мнение не стоит возводить в абсолют. Оно всегда зависит от уровня либеральности субъекта и способности открыто воспринимать реальность. Не стоит прикрывать субъективность громкими словами наподобие «одного идеала и вершины». Я очень надеюсь, что в данном ораторе говорила исключительно его наивность и, прости хоссподи, относительная невежественность. Потому что в противном случае это открытый фашизм. Околокультурный фашизм, который ставит единственную возможную планку для всего, который огораживает колючей проволокой свой индивидуальный лагерь, претендуя на объективность суждений. Фашизм, в котором колокольня выносящего суждения – самая низкая на деревне, но претендующая на звание небоскреба.

@темы: литература